Голосование за ходы

Довольно поворчав, Саркель принялся за дело. Паразит? Дело. Он отщипнул кусочек своей плоти, податливо отделившейся от тела, и принялся придавать ему нужную форму и свойства. Он творил паразита, которому предстояло паразитировать на паразите внутри этих смертных. Настраивая свое творение, он позаботился о том, чтобы оно могло размножаться, передаваться не только от паразита к паразиту, но и распределяться по телу смертного в поисках жертвы безболезненным образом, и даже передаваться от смертного к смертному. Разумеется, при этом нужно было позаботиться о выделении контролирующих популяцию феромонов, чтобы они сами не стали проблемой. Немного подумав, он придал ему и симбиотические свойства: возможность питаться из пищевого тракта в отсутствие привычной добычи, в качестве компенсации выделяя упрощающие переваривание ферменты при такой диете (и только при ней). Теперь это существо могло жить в телах смертных и после выполнения основной задачи, чтобы избежать повторной инфестации вредителем.

- Вот! - он протянул свое творение смертному, - прими его в свое тело, и он избавит тебя от болезни. Можешь просто съесть, только не жуй. А потом он перейдет к твоим сородичам и избавит и их. Но должно пройти время. - он обернулся к матери, - Я хорошо придумал?

Красиво! Саркель даже отрастил себе парочку лишних лихо загнутых шипов чтобы попредставительнее выглядеть, прежде чем подкатить к такому занятному небесному телу. Однако заходить на посадку не стал, решив сперва разобраться в том, что здесь да как, с высокой орбиты.

- "Барба" - это типа "меряться", наверное. Выяснять, что или кто сильнее, круче, больше ну и всё в таком духе. Вызывать должен один. Если вызывают несколько, такое бывает, то как бы получится стенка на стенку. Но типа, это считается для трусов. Если врагов больше, но ты вызываешь один - может, ты крутой поединщик. А если вызываете внесколькером, то может вы просто трусы и боитесь численного превосходства. Тогда на вас могут и просто напасть без всяких поединков.

- А по нашему всё немного сложно. Если уважаешь кого-то, он – "рек", "гер" – если очень уважаешь. Если он зеленокожий - добавляешь "о" в начале. Ну, типа, получается "орк" – "уважаемый" и "огр" – очень уважаемый, там буквы перестают произноситься. Люди вообще этими словами обозначают наши расы, хотя расы по-другому называются. Если уважать не за что – то "не-уважаемый", "сне орк" или "сне рек", а правильно - "снорк" или "снерк". Например, маг в башне для нас - "гер", а если он зеленокожий - "огр". В то же время, того, кого вы называете орком, я могу назвать "огр", если он, к примеру, вождь. Хотя лично я вот на это дело шире смотрю, мне не важно – рек или орк, разницы-то никакой.

Рико прятался в подвале.

Подвал оказался на удивление уютным по сравнению со всем остальным миром. Что за проклятие свалилось на его голову?!

Однажды ночью, когда он был в дороге, произошло форменное светопреставление. Земля дрожала, небо горело, а несчастного Рико рвало вчерашним ужином. Может, он просто отравился? Да, наверняка ужин был испорчен, иначе он не разбежался бы в разные стороны, перебирая крошечными щупальцами, как только оказался на свободе.
Перепугавшись, до ближайшего городка Рико добежал за каких-то пол-часа, хотя ещё вчера рассчитывал часов на пять пути, из-за чего на ночь и устроился у дороги. Городок, впрочем, гостеприимностью не отличался. У них с ужином, видимо, было ещё хуже...
Ворота города были закрыты на ночь, стража не отвечала, так что пришлось взбираться по стене. Объясняться со стражей не пришлось - тела дежурных осели у зубцов стены, покрываясь какой-то странной порослью. Тут бы и надо было бежать, но...
Рико накрыл ещё один приступ. Боль скрутила тело, не давая даже шанса на сопротивление, и вор сверзился со стены вовнутрь городка. Как ни удивительно, ничего не сломал, только ещё раз проблевался желчью внизу. Люди вокруг выходили из домов, двигаясь по направлению к необычно сиявшей башне Гильдии Магов... может, Рико опять глючило, но они испарялись на ходу - кто-то уже остался без кожи, у кого-то чёрным дымом обернулись ноги и теперь он полз, а чья-то одежда уже висела на чистом, будто полированном скелете. Странно, что сухожилия не исчезали.
От этого ужаса Рико забился в подвал ближайшего дома, где с чувством, с толком, с расстановкой проблевался в третий раз. Было сложно, но несколько капель желчи он из себя выдавил.

Здесь было вроде как безопасно. А вот про окружающий мир такого сказать было нельзя... наружу он выбирался только за водой, и каждый второй раз приходилось убегать от каких-нибудь чудовищ. Одно хорошо: подвал принадлежал какому-то весьма предприимчивому малому, и уже на второй неделе Рико нашёл потайной тоннель, ведущий в подвалы городского зернохранилища, где было вдосталь самой разной долгопортящейся еды. Можно было даже наружу не выходить. Лишь воды не хватало. Впрочем, её можно было запасать, только пить приходилось лишь после очищения воды специальным жезлом, который он стырил у богатенького дворянишки, который как-то при нём бранил колодезную воду и заявлял своим собеседникам, что пить её без магического очищения смерти подобно.

Но зато очень быстро Рико нашёл девушку! Буквально в перую же вылазку за городские стены, где делать было в общем-то особо нечего. Она бежала ему навстречу, а за ней, расталкивая древесные стволы как колышки в огороде, мчался гигантский зверь с пастью в половину городских ворот! Чарующее зрелище! К сожалению, зверь догнал её. К счастью, не укусил, а просто толкнул носом, от чего та врезалась в дерево и осела на землю.
Чудовище постояло над ней, есть не собираясь. Издало несколько протяжных ревущих звуков. Потрогало носом ещё раз. Разочарованно поворчало и ушло.
Везучая девица.

Олива осторожно приблизилась к Мурцу. Он смотрел на неё полурастерянно. Уши стригли по сторонам, нос растерянно втягивал воздух, как будто нюх мог подсказать ему, как следует поступить. Идея битвы с маленькой дворянкой его явно не прельщала, однако отказ от неё был ничуть не лучше. В конце концов, сама рогатая девчушка окликнула его:
- Ну что, мы начинать-то будем? - и полушутя сделала выпад в голову.

Рефлексы сработали вперёд разума. Крысолюд мгновенно пригнулся, припав к земле (Джезуса сообразила, что то, что выглядело как поза унижения перед господином, вообще-то помогало собрать всё тело в сжатую пружину и позволяло сделать резкий скачок в любую сторону, если будет нужно - достаточно было лишь чуть-чуть сдвинуть ноги, и горе тому, кто вовремя не заметит нужное движение), и с мгновенным разворотом подсёк девчонку хвостом. Вскрикнув, Олива опрокинулась, выронив от неожиданности копьё.

Мурц, отскочив в сторону, оглянулся на поваленную противницу, хватающуюся за бок. В его глазах вспыхнула паника, и поддавшись ей, он подскочил к Оливе, горомко вопрошая:
- Госпожа, всё хорошо, госпожа? Простите, госпожа!
Пытаясь помочь её подняться, он протянул руки, и...

- Тык! - прокомментировала Олива укол ему в живот маленьким кинжалом в ножнах, которые она и отстёгивала от пояса, - Ты мёртв. Я победила! - и довольно засмеялась.

Мурц с распахнутой челюстью осел у стены, не веря в такой поворот событий. Невооружёнными руками он хватался за живот, будто его на самом деле ранили. Озираясь в поисках поддержки, он натыкался на совершенно офигевшие лица людей, ставших свидетелями этому неожиданному поражению.

С разный сторон послышался негромкий чихающий смех. Кажется, его можно было счесть за апплодисменты местного населения.

Все было готово в считанные минуты. Оруженосец (звали его Менер) ополоснулся на скорую руку, и вскоре уже уминал за обе щеки все, что поставили на стол. Утолив голод и сбавив темп, он начал рассказывать.

- Мы шли по дороге, и довольно скоро набрели на Овражье, деревушку неподалёку. Там всё было пусто, ну мы так подумали сперва, разошлись по трое, сэр Амодей за двоих. Смотрим - все запасы порченые, а в амбаре какая-то груда мяса поверх мешков наросла. Трогать мы её не стали, да и вообще всё как есть оставили. Решили, на обратном пути если что заберём железки да тряпки. А потом прибегает Корбей, кричит, гляньте, что мы с ребятами нашли. Побежали за ним, а там на окраине поля груды костей человечьих лежат, чистые, обглоданные, да сразу и не поймёшь, что кости - быльём поросло, издалека за стога принять можно. А посреди поля ещё мертвяки-костяки, да только эти уже стоят и даже ходят! Идут по полю, палками водят, будто косами, чуть пройдут - назад возвращаются и снова давай водить. Часть уже повытаптывали, ходят и топчут. На нас и не оборачивались. Ну да мы собрались да по-тихому снялись.

- Шли дальше, и тут дорога в обрыв упёрлась. Невысоко, в мой рост обрывчик, да только дальше лес сразу, хотя его там отродясь не было. Сер Амодей говорит, оно понятно, со всех сторон всё вдали поменялось, значит землю перекроило. А Мойер щурился-щурился, да и говорит: там за лесом есть что-то, как будто бы чует он, тянет чем-то оттуда, а вот чем - сказать никак не может. Ну мы что, решили, туда пойдём. Время уже вечер, мы лагерем встали.

- Ночью ни с того ни с сего - побудка. Дежурный заметил, что-то с палатками не так. Глядим - а из-под земли какие-то лозы лезут, и давай всё оплетать. На свет, сволочи, не выглядывают, заметить их в темноте трудно - медленные же. Ну мы их пообрывали, чуть в сторону отошли, и снова встали. Поутру стали собираться - а Корбей говорит, мол, плохо мне. Он эти лозы руками обрывать полез, так ему все руки и обсыпало, и дальше вверх по руке сыпь пошла. Сэр Амодей говорит, плохо, а что поделать? Говорит, отпилить руки можно, чтобы дальше не пошло, ну Корбей сказал, мол, да лучше так помру если что.

- Идём себе дальше, и к полудню выходим к дороге. Чуть проходим по ней, а там знак путевой - мол, до города Арендора столько-то топать осталось, пол-дня на наши ноги. Приободрились все, да только оно же понятно, что и там так оборваться дорога может, так что это ещё бабушка надвое сказала, будет ли там город. И часа не прошли - глядим, трактир придорожный. Зашли посмотреть, а он вычищен подчистую, даже мебель много где поломали да в очаге пожгли. Глядим, пыль тронутая, недавно тут кто-то был. Решили, знать рядом кто есть. Осмотрели всё, в лес следов вроде не ведёт. Вышли дальше отправляться по дороге. Только собрались - глядим, идёт к нам какие-то люди. Ну, мы сперва обрадовались, мол, вот они, братья наши, а они подходят все при оружии, да не при копьях, а у кого мечи, у кого топоры боевые, да арбалет у одного, да и доспех на каждом недешёвый. Смекнули мы, что увидали нас, да снарядились, а мы и прошляпили... Пятеро их, всего. Главный вперёд вышел, говорит, наш трактир, добро бы заплатить. Сер Амодей ему и отвечал, мол, мы тут не стояли, в город шли. Тот ему и отвечает, давай вместе идти. Что в городе найдём - поделим по-братски, с добычей хорошей что из-за мелочёвки с трактира ссориться. Сер наш и согласился, говорит, расскажи что да как там происходит.

- Идём себе, они нам рассказывают. Город, говорят, вымер, да только не весь. И люди там не просто померли, а вроде как тела их в мясо превратились, и лежат они где попало, и всё, а зверьё туда отчего-то не суётся, боится. Спросили, чего ж они тогда боятся, а они и говорят: бояться там нечего, да только соваться опасно. Есть там какие-то на голову больные, они это мясо, которое по улицам размазано, жрут, в балахоны рядятся, и гостей страсть как не любят - это раз. Где катакомбы были да стоки, там крысолюды развелись, на ломаном имперском орут "весь город теперь наш", да только как им наподдашь, разбегаются - это два. И вообще, ходят тут всякие, в город заглядывают, и на других людей нападать не гнушаются - это три. Ну, те типы стали нас расспрашивать, кто мы да откуда, ну да сер Амодей им говорит, мол, погоди, мил человек, мы издалека, трактиров не держим, поскольку ребята серьёзные, вот поработаем с вами - тогда и поговорим за дипломатов.

- К городу пришли - ещё не смеркалось даже. Моейр только и говорит - отсюда, мол, пахло - и пальцем тычет, а там башня маговская без крыши стоит, и будто цветок из огня синего на ветру колышится. Те пятеро говорят, не бойтесь, ходили уже - не опасно, если ухо востро держать. Зашли в него, глядим - и правда, повсюду мясо, как будто людей расплавило, кости погнуло, плоть расплющило - жуть зрелище. И у половины этих куч лица, безмозглые правда, пустые, но есть такие, у которых глаза есть - да не простые, а здоровые, мутантские. Идёшь мимо них, а они на тебя смотрят, просто так, без всякого выражения. Жуть картинка! А город весь в руинах, дома стоят, но где стену снесло, где крышу обрушило, а где пожар прошёл. Начали мы дома осматривать, в купеческий квартал прошли. Там алхимика лавка стояла, мы в неё и полезли. Нагребли каких-то пузырьков, Сер Амодей читать с этикеток-то умеет, вот он и выбирал. Полезли другой дом смотреть, там купец по соли да рыбе жил. Жратвы на складе нашли - рыбы копчёной, а склад весь опечатан был по-маговски от порчи продукта, да только Амодей рукой печать сорвал, и спокойно входить велел. Ну так ничего печатка, рыбу сберегла - целый воз нагрузили, везти приспособили, так и тащили его назад, - на этом месте рассказчик поморщился, - Аж овраг срывать пришлось, чтоб довезти.

- Так вот, вывозим мы его, значит, как тут к нам пёс подбегает, гавкает, хвостом машет. Тревон возьми да побеги к нему, а те мужики, что к нам привязались, орут, мол, стой, дебил. Арбалетчик пока тетиву натянул, пока пальнул - Тревон стоять-то встал, да отойти не отошёл. Псу стрела в голову влетела, а он только пошатнулся. Остановился, гавкнул ещё разок, да тут его как разорвёт, и вылезла такая страхолюдина - хрен опишешь! Наверно, как если бы мамку того пса демоны брали, да может так то и было. Скакнула вперёд, да в один укус голову Тревону и раскусила. Тут уже на крик сер Амодей наружу выбежал, ну и понеслось рубилово! Он вперёд на эту тварь рванул, да давай вокруг ней выплясывать - тут тыкнет, там рубанёт, да всё несерёзно. Дистанцию, знать, держал, как нас учил. Мы, конечно тоже подсобрались, да навалились, да вот мелкому Джерому эта сволочь откусила руку - он струхнул, когда бил, недовёл, да и подставился, но зато мы её всем скопом тут же и заковыряли. Сер Амодей ему тут же перетянул, с одной из тех склянок намазал да перевязал, а потом говорит, жить будет.

- Только, значит, закончили, а эти, местные, не торопятся убирать железки, говорят, ща набегут мутанты. Это, мол, ищейка ихняя. Смотрим - и правда какие-то хмыри в балахонах, да поверх балахонов тоже в доспехах, да с оружием - короче, бойцы вроде серьёзные. Один из них чё-то выходит вперёд и начинает про какое-то слово божие, а только потом рассмотрел наших спутников, и говорит, мол, ага, сволочи, анафема вам. И снова бой завязался, но только тут уже чудовищ не было, хотя эти чутка и мутанты, конечно. Драться нифига не умеют, только поняли, что с нами рыцарь - разбегаться начали. Мы троих и повязали.

- Закончили с ними - тут опять из переулка кто-то лезет, шумит. Ну мы за мечи, а там двое бегут, руками машут, стойте, говорят, спасите нас, люди добрые. Мы присмотрелись - вроде как тоже мутанты, а только одеты по-другому. Ну, до нас они уже не добежали, мы глядим, за ними крысолюды хреначат - быстро так, почти по стеночке, сейчас нагонят. Ну, Сер Амодей кричит в атаку на крыс, мы и выступаем. А они сами в бой особо не лезут, шкерятся, стреляют, кидаются всяким. Сами мелкие, шустрые, легко у них получается, и если б не доспехи, может и перестреляли бы нас, но да хороших стрел у них не было, луков сильных тоже, да и Боги нас сберегли - вот только Нордса, пастуха, недосчитались в итоге. Поймал он какую-то железку прямо в лицо, убить не убило, но через десток минут распухло всё, так что уже говорит, мол, помираю, братцы. Ему наш рыцарь чем-то пытался мазать, что-то в горло влить, но нет, распух, дышать не смог. Такой вот яд у этих крыс... А, ну так про них. Вышло из них трое - совсем не как остальные. Высокие, статные, сразу видно - бойцы. Пошли втроём на нас в рукопашную, один из наших провожатых на них выскочил, и тут его один и рубанул по горлу прямо, аж фонтаном закровило. Вот только сер Амодей на них как наскочит, и давай один с троими махаться. Скачет сам, они скачут, все вертятся, металл звенит - там мы аж засмотрелись, да и крысы эти тоже. И тут один из троих к нам хотел метнуться, Амодей его и рубанул, да сильно так, руку почти отнял. Осталось их, значит, двое, а с двоими ему уже проще стало, он одному махнул, тот отскочил, а другой со спины кинулся, а он как развернётся и щитом по виску вмазал - тот сразу и обмяк. Ну, остался крысюк в одиночку, тут уж он подхватил того, который с рукой раненой к стене отполз, да и дали вдвоём дёру. Мелкие-то ещё когда парвого рубанули прятаться начали, а тут совсем разбежались. Ну мы давай осматриваться, Амодей там Нордса вылечить пытался, а те двое, которые от крыс убегали, перед ним тут же на колени бухнулись, говорят, храни вас боги, добрый господин, возьмите в услужение. Это, оказалось, эльфы тёмные, из другого города. И вот, стоят они так, Амодей раздумывает, а из домов окрестных ещё три крысолюда вылезают. Мы уже хотели их пострелять, а они тоже давай в ноги кидаться. Сами лепечут, мол, возьмите и нас тоже, совсем наши вожди с ума посходили, зазнались да оборзели, погубят нас почём зря, а уж как двоих порубали, так они со зла совсем с цепи сорвутся. Сер Амодей-то говорит, мол, тёмные эльфы пока с нами, если бузить не станут, а уж крысы пока на правах пленных - пусть обоз тянут. Ну осмотрели всё, железки собрали, да и того, щитом стукнутого, повязали - не насмерть его пришибло, но он только вчера в себя пришёл. Стали назад собираться.

- Дошли до трактира, остановились уже на отдых, кое-как расслабились - после того города как там хорошо-то было! А те, местные, которых четверо осталось, нам и говорят, мол, ясно теперь, почему за трактир плату берём? Ну, нам-то ясно уже, мы и заплатили по честному. Их главный там перетёр что-то с нашим главным, ну наутро мы и разошлись по-хорошему. Назад шли дольше, обоз тянули, но зато загодя уже знали как и где пройти. Идём себе, а рыба-то пахнет, запах не забить, так что всю дорогу от зверья отмахивались. Через лес продирались целый день, где-то путь даже расчищать пришлось. Крысолюдов загнали, а они тащат, не жалуются, только головы в плечи вжимают. Ну, мы уж их сменяли, там и мутантов поколотить пришлось, чтобы работали, и эльфы помогали, и мы где тяжело было толкали, так и дошли. В деревню заходить не стали, и так груз хорош, а от добра добра не ищут. Я уж их по знакомой дороге обогнал, сер Амодей сказал, тут всё зверьё к обозу лезет, так что беги вперёд, чай не увяжутся. Вот я и добрался быстрее всех.

Разумеется, рассказ обсуждать начали ещё до того, как он был завершён. Чем дальше, тем больше смешанных чувств вызывали подробности. Кто-то был воодушевлён, кто-то - взволнован, кто-то - возмущён, а кто-то не знал как реагировать, выжидательно глядя на графиню и герцогиню. Рыжий эльф слушал с интересом, а магичка периодически кусала губы от сдерживаемого волнения.

Мартин удовлетворённо кивнул, обведя покои взглядом.
- Очень хорошо. Мистер Энгельс, уверяю, никаких сожалений о недостатке шика быть не может. Знаете ли, когда тебе выделяют подобную комнату, это наводит на мысли, что тебя довольно ценят. И сразу хочется оправдывать такое отношение, трудясь на благо Империи... И раз уж я затронул эту тему, то давайте сразу обсужу с вами ещё кое что. Я тут тоже хотел бы на практике продемонстрировать Элис, моей помощнице, что я её ценю, и без вашей помощи мне не обойтись. Разумеется, я не премину отблагодарить вас за содействие, хотя если речь пойдёт о чём-то серьёзном, мне придётся отписать распоряжение в своё имение. Для начала, я бы хотел справиться, в каких покоях её устроили?

Тварь вздрогнула всем телом, когда копьё пронзило шкуру. Нога дёрнулась в судороге, и существо подскочило, демонстрируя неуклюжесть и громоздкость. На вид явилась голова, которая... была облачена в ржавающий гладиаторский шлем! Эта тварь... эта тварь была когда-то человеком! Сейчас она ревела, но в этом рёве можно было разобрать крик-стон разумного существа. Тварь, неуклюже переваливаясь, попятилась от Альмы, издавая что-то вроде озлобленного хныканья. Кажется, существо боялось.

Первые гвардейцы (одетые в доспех с ног до головы) оказались встречены неожиданной атакой из-за угла, но на беду Армагона лишние дырки в теле им не помешали. Будучи пронзены двумя стремительными выпадами, они лишь издали не то шипение, не то жужжание, и начали активно работать алебардами. Взять убийцу было непросто, он яростно наносил удар за ударом в бешеной пляске смерти. Если бы эти существа были людьми, они должны были умереть уже десяток раз...
С другой стороны Фуади ревел, пронзённый пиками других охранников. Он был ещё жив, но в его взгляде боль смешалась с растерянностью: ему было не победить. Очень непривычное для него чувство. Противник превосходил фирболга как мастерством, так и живучестью, и количеством.
Вор, заметив такой расклад дел, даже не думал сопротивляться. Он тихо приник к стенке и молился кому-то, подняв руки.
С Армагоном совладать было непросто, даже не смотря на сверхъестественные качества противника. Матёрый убийца - это вам не просто погулять вышел. Но и на него нашлась управа: в какой-то момент в глазах потемнело, а в голове раздались потусторонние шепотки. Кажется, в ход пустили магию. Тело внезапно стало как будто ватным, и убийца мог только вяло дёргаться, с трудом удерживая вертикальное положение. Была у этого и положительная сторона: когда в уязвимые сочленения доспеха вонзались острия алебард, было почти не больно.
Кто бы не начал колдовать, одним заклинанием не ограничился. Убийца буквально почувствовал, как в его тело вливается поток энергии. Тело Армагона напряглось, и кровь из ран начала буквально фонтанировать - этого было вполне достаточно, чтобы человек быстро скончался от перепада давления. В конце концов, сознание померкло окончательно.

Ополченцы явно шли в бой не первый раз: увидев, как они возносят короткую молитву Гортариону Могресу, Дарий получил повод для радости. Могрес любит ответственный подход, благоволит исполнительным и непреклонным. На его солдат всегда можно положиться. Вот только десятник не присоединился к ним. Ну, парень-то явно благородный, и голова у него не только чтобы есть. Ему прямая дорога в командиры высшего звена, только бы поднатаскать. А значит, не дело обращаться к Могресу, богу солдат. Следовало бы молиться Гардосу Николасу, но видимо десятник робел из-за низкого звания: а зря, главное - нужные качества, а с ними бог к делу пристроит, чтобы всё на своих местах работало. В итоге он помолился с Агнием, который откровенно нервничал.
От Агния пока было не много толку в бою, но мысли о почти гарантированной опасности наполняли его кровь адреналином. Вид обычно скромного клирика, после молитвы взявшегося за оружие и теперь энергично взмахивающего мечом, разминая кисть, мог заставить фыркнуть от смеха. При этом он ни на секунду не умолкал, всё бубня что-то под нос. Можно было биться об заклад, бубнежу подвергались проповеди Пресветлого Бонифата, пророка времён Большой Чистки. Там как раз про то, как свет Бавроса изгоняет тьму из самых дремучих уголков мира, освещает всю ничтожность врагов перед ликом Его и развеивает страх неизведанного.
И только маги чувствовали себя спокойно. Они без лишнего напряга открыли перед собой свои книги и начали читать заклинания. Причём выглядело это весьма нелепо: двое мужиков сидят у костра и читают вслух какую-то белиберду, размахивая руками. В перерыве между заклинаниями они пили чай и ели бутерброды, "горло же пересыхает, сам попробуй это прочитать без передышки!"
Дарий и раньше работал с магами. Правда, тогда маги не любили совать нос на поле боя, предпочитая вершить дела со своих башен. Один раз его приписали к небольшой кавалерийской группе и отправили к полевому лагерю зеленокожих налётчиков. Миссия казалась самоубийственной, вплоть до момента, когда вся скромная армия разбойников не окружила ещё более скромный (по численности, но не по пафосу) отряд конницы. И в этот самый миг небеса разразились громом и молниями, и три четверти врага полегли от скачущих зарядов слепящей смерти. Остальные, разумеется, разбежались. Кавалерии осталось только разделаться с огром-вожаком и насадить его голову на пику.
Как потом узнал Дарий, всё это сделал один маг, сидевший в башне и наблюдавший за ними через амулет на шее у командира. А ещё Дарий узнал, что тех объёмов маны, которые были вложены в ритуал, хватило бы на исцеление пары деревень со всем скотом ото всех болезней и травм. Ну, учитывая, сколько бы успели зеленокожие покалечить людей, не останови их маг, вышло примерно равноценно.


Когда все, наконец, были готовы, выяснилось, что деревья теперь стали ближе. Никто не видел, как это произошло, однако теперь до них было рукой подать. Вот тебе и "шагающий лес"... Самое плохое, что дозорные так ничего и не заметили. Гермил, когда его внимание обратили на факт смещения леса, проиллюстрировал своим лицом понятие "когнитивный диссонанс". Маги хором авторитетно заявили, что в этом есть что-то необычное. Куды бы вы без них, ей-богу!

Когда первый психический снаряд залетел в лес, никто не выбежал из-за деревьев. Это настораживало. Даже сам Вальрик, кажется, чуть занервничал: не могло же там не быть совсем ни единого живого существа. А если могло, то следовало последовать примеру остальных смывшихся оттуда заблаговременно, чтобы не разделить возможную участь не смывшихся.
Отряд успел неплохо продвинуться, пока враг не напал. До домов оставались считанные шаги, когда из-за деревьев вышло несколько будто сплетённых из ветвей и полос коры человекоподобных фигур. Они не издавали звуков, только слегка шуршали при передвижении, и потому солдаты растерялись, когда эти "плетёные люди" ринулись на них.
Дарий не сдержал улыбки. Солдаты были удивлены, солдаты были растеряны... и чисто механически, доведённым до автоматизма движением, они кололи нападавших, прикрываясь при этом щитами. Как отрадно видеть подобный профессионализм! А вот тыловые замерли в нерешительности.
На Дария прыгнула одна тварь, и рука нападавшего коснулась земли отдельно от туловища. Существо не продемонстрировало признаков боли, так что Дарий обратился к дарованной ему силе. Солнце изгоняет страхи! И Дарий Светлый был частичкой этого солнца! Ощутив, как по крови растекаются лучи рассвета, паладин дал им высвободиться через руку и стечь по лезвию меча. Когда оружие во второй раз коснулось врага, распоров грудную клетку, тело существа объяли сполохи, и его нечистая сущность выгорела, оставив ветви и корни безжизненно оседать на землю. Да, это был всего лишь неразумный миньон, управляемый чужой волей: с действительно серьёзным врагом не было бы так просто.
А вот товарищам Дария приходилось похуже. Копья против такого врага оказались очень неэффективны, даром что применяли их умело. Маги делали что могли, но молнии с посохов оставляли обугленной небольшую локальную область, не слишком вредя врагу. Господин Шпик показал себя очень полезным: трое врагов пали от его огненных заклинаний. Будучи подожжённым, подобное существо просто оседло на землю, съёживаясь в позе зародыша, и так догорало. Однако Шпик был один, и эффективные заклинания его подходили к концу - важных органов у ветколюдей не было, и все пронзающие заклинания сразу оказывались довольно бессмысленными. Он ещё не метнул свой огненный шар, но посреди леса это вообще было бы не лучшей идеей. Хотя... посреди ТАКОГО леса... почему бы и нет?
Вальрик же оказался в более тяжёлом положении. Он безуспешно пробовал заклинания, пока не перешёл к пальбе из посоха: она это и была не сильно эффективней, но хоть запасённых заклинаний впустую не расходовала. К тому же он от трусости чуть отступал назад, создавая брешь в цепи. Сейчас это было не слишком опасно, потому что Дарий спокойно мог её залатать самим собой, но будь противник более привычен к строевому бою, чем к дезорганизованному налёту, пришлось бы несладко.

На ополченцев наседали. Один из них подпустил врага слишком близко и уже расплачивался за это: тварь каким-то образом потеряла форму и сейчас оплетала его голову. Судя по звукам, горлу и глазам бедняги ничего хорошего не светило. Ещё один осел на колено. Не было видно, что с ним произошло, но с одним из врагов (сейчас переломленном пополам ударом щита, но всё ещё двигавшимся) он сошёлся довольно близко. Значит, что-то да было.
В принципе, несмотря на численное превосходство, победить враг бы не смог. Оружие ополченцев было мало эффективно, но у остальных были мечи, а Дарию так вообще хватало одного удара. Вскоре появилась возможность для передышки.
Один из ополченцев, к сожалению, получил крайне серьёзные повреждения лица и головы: ему выцарапало глаза, проткнуло горло и уши, разорвало щёку и чуть ли не скальп сняло. Жить он, наверное, будет... но не очень хорошо. И да, теперь он не боец.
Ещё одному (упавшему на колено) проткнуло правый бок каким-то обломком корня, удивительно неудачно загнанным прямо под кожаную чешую. Вот ему помощь нужна срочная, а то истечёт кровью.
Всего было начитано пятнадцать павших врагов. Ни один не ушёл.

Из глубины чащи донёсся гулкий, отдающийся потусторонним эхом женский голос:
- Люди, проклятые люди! Привели с собой воина солнца! Солнце питает леса, а его воины удобрят наши корни! Но... нет, человек, твоя плоть примет наши ростки, и ты сам будешь хранителем леса, в который пришёл с огнём! Твои уста велят проклятым, глупым людям держаться подальше! - и речь завершил злобный, натурально "ведьмовской" смех.

- Вальрик? - настороженно окликнул маг товарища.
- А? - вздрогнул тот, - Ща... пафосная речь о возмездии. Мышление негибкое, но с безумием, отсюда - клешированность и зацикленность на идее-фикс. Жестокость - это как компенсация. Самоуверенность, власть над лесом... Короче, я бы сказал похоже на спятившую дриаду или другую фею. Скорее всего имеет две-три типовых тактики, которые сама считает непобедимыми, и одну мы уже видели. Если опустошит запас фокусов, думаю, появится сама.
- Прошу прощения, премногоуважаемый, - вставил Гермил, - А обязательно ждать, пока она его опустошит? Может нам её самим найти да за яй... си.. ээээ яблоки ухватиться?
- Ну, в принципе, может и получится, - неуверенно протянул маг-менталик, - Но это зависит от уровня её подготовки. Огонь её не сильно возмутил, значит она к нему готова, но если отколоть что-то такое, выводящее её из себя, то она может психануть и явиться лично. Скорее всего, с её гибелью всё станет в разы проще.
- Стало быть, вопрос в том, как довести до истерики деревянную бабу? - ухмыльнулся сержант.

Все пленники подняли руки, хотя и выглядели при этом весьма запуганно. Они не понимали, то ли они внезапно избавились от проблем, то ли попали в ещё более крутой переплёт.
- Я... посол... - робко вымолвил один из пленников, но его прервал громкий треск ветвей.
Рядом с Армагоном приземлился рояль. Тяжёлый, крепкий рояль, позвякивающий струнами от удара. Покрытое чёрным лаком дерево зловеще бликовало в лучах солнца. На нём не было ни царапины, несмотря на неожиданное падение.
Все соратники Армагона всполошились, похватавшись за оружие. Сейчас они созерцали небо, пытаясь обнаружить откуда мог появиться в этой глуши музыкальный инструмент...

Регина поняла, какую подлянку подсунула ей судьба. Жить насилием - не лучший вариант для её желаний. Как, спрашивает, мир посмотреть, себя показать, когда за твою голову запросто заплатят в любом местном замке? Нужно было то-то делать. Нужно было хотя бы сменить поле деятельности, так сказать.
Однажды она отловила своего дедушку наедине, и начала взволнованным тоном увещевать его.
Регина говорила, что духи дали ей очень странные указания, которые она побоялась озвучить при всех. Поэтому пусть лучше она расскажет деду, а он уже сам решает, делать ли так, как они сказали.
Регина говорила, что духи недовольны тем, что племя собирает урожай чужой крови. Слишком много врагов, слишком мало друзей, говорили ей духи. Племя не выживет - оно уже на краю гибели, и если сделает неверный шаг, то погибнет бесповоротно.
Регина говорила, нужно изменить суть жизни племени. Нужно вернуть себе земли и города. Но для этого придётся говорить с людьми. Люди сейчас страдают от набегов. Они не знают, что продолжать набеги племени сложно. Нужно послать к ним переговорщиков. Племя предложит людям мир - и людям будет проще, и они согласятся. Племя будет обрабатывать землю и жить этим, и платить людям налог. Это выгодно всем, и все должны согласиться. Чтобы мужчины не потеряли силу без набегов, они будут служить воинами людским лордам, и это те начнут ценить и уважать наш народ. Но это дело долгих лет - отношение не изменишь сразу. Сперва стоит найти лучшее место - поскольку в этом месте люди уже слишком злы и скорее пойдут на уничтожение племени, чем на мир. Следует найти лордов подобрее. И следует предоставить гарантии.
Регина говорила, духи велели ей стать этой гарантией. Племя должно научить её всему, чему только можно, чтобы она была полезной женщиной. После этого она пойдёт с переговорщиками и станет заложницей - и это будут гарантии для людей. Чтобы же и племени это пошло на пользу, нужно требовать у людей обручения Регины с каким-нибудь человеческим дворянским ребёнком подходящего возраста. Конечно, они не предложат никого серьёзного - но и даже младший сын без надежды на наследство - это уже по меньшей мере дворянская кровь, и духи потом подскажут Регине как правильно воспользоваться положением мужа. Но переговорщик должен быть красноречив, как ангел, чтобы это дело выгорело. Зато если выгорит - племя навсегда распрощается с бедами войны и неуверенностью в будущем.
После этого откровения, девочка смущённо замолкла. Она добавила, что теперь духи ничего не советуют, а только спорят. Одни говорят, что племя послушает их, другие - что вождь не сможет объяснить таких сложных схем не сведущему в политике племени, а третьи - что племя послушает их, но не сможет договориться с людьми. Но все согласны, что это самый лучший план. В худшем случае племя потеряет год времени, переговорщика и одну заложницу.

Городок выглядел не просто пустым - опустошённым. Здания растрескались и осыпались, в стенах зияли проломы, мостовую проламывали рванувшие в рост растения (некоторые из них выглядели так угрожающе, словно были не прочь проломить и череп неосторожного прохожего). То там, то сям взгляд натыкался на объеденные хищниками кости, а то и на бесформенные куски и нагромождения вяло пульсирующей плоти. При мысли, что они когда-то тоже были людьми, слабый духом покрылся бы мурашками. При мысли о том, что их-то почему-то никто не съел, возникало желание обойти их стороной.
Посреди этого безобразия высилась магическая башня. На ней гроздьями конденсировались мана-кристаллы, и даже среди бела дня глаз лаливал исходящее от неё потустороннее сияние. Хозяина в ней не было, но что-то внутри отзывалось на потоки магии, пронизавшие мир, продолжало работать.
- Проклятые башни, - тихо и мрачно пробормотал тогда Агний, рассматривая её, - Если я что-то понимаю в магии, то они сработали как резонаторы, собирая ману, пока та не начала течь через край. И потекло на города... Если бы не они, многие павшие выжили бы.
А ведь маги строили свои башни в каждом крупном населённом пункте. Даже в некоторых деревнях можно было найти как часовню Пантеона, так и небольшую, чисто символическую башню какого-нибудь нерадивого ученика волшебника, сосланного с глаз долой, перед крестьянами важничать. Но даже маленькая и символическая башня, как правило, была вполне рабочей магической постройкой.
- У меня от этого места мороз по коже, - признался Гермил, - Тише, чем в склепе. Давайте уже двигать отсюда? А то мне кажется, будто стены на меня смотрят.
Городок был последним ориентиром на пути к Пархабуле, городу четырёх башен. Выстоявшему городу. Слухи о ней начали распространяться, как только первые отряды храбрецов принялись исследовать Новый Мир. Город-сказка, город мечта. Принимающая любого и любому дающяя работу - так говорили о ней. Знающие люди усмехались: ну да, на полях и стройках сейчас работы будет много.
До Пархабулы оставался один дневной переход, если не врала купленная в лавке за подобранную в странствиях бесхозную одежду карта. Это, кажется, и было основной причиной того, что столь близкий к ней городок с забытым именем оказался вычищен и обчищен сверху донизу. Здесь определённо было нечего ловить, так что действительно стоило поторапливаться.

---------

Когда отряд заметили с поста, солнце уже зависало над горизонтом. Можно сказать, дошли вовремя. Однако, хотя на небольшом отдалении были видны дома, а за ними старые стены (с башнями магов, конечно), предстояло сначала миновать дозорный пост. На посту дежурили аж пятеро ополченцев, явно занервничавших при виде пришельцев. Когда стали заметны знаки Бавроса на сюртуке Дария и робе Агния, нервозность сменилась торжественным волнением. Все пятеро постовых выстроились по росту перед приближающимися людьми, всеми силами пытаясь продемонстрировать свою серьёзность и военную выправку. При этом выпяченные груди были в миллиметре от того, чтобы перевесить своих хозяев и повалить их вперёд, а лица стали важными до болезненности.
- Стой, кто идёт! - стараясь изо всех сил, рявкнул десятник, не столько спрашивая, сколько исполняя ритуал перед явно непростыми гостями. Гермил аж хихикнул под нос от такой картины.

*****

Утро выходного дня выдалось чудесным и свежим. Мессия указал, что каждый восьмой день следует посвящать отдыху и единению с Господом, и Цткр Крсчетсткн не уставал славить его мудрость. Настала его очередь отдыхать, и он уже даже заготовил неплохой план дня.
Он заранее договорился с Ктсркри Цкцкт, на которую он, признаться, положил глаз, о небольшом совместном походе. Девушка с радостью согласилась на пикник на отдалении от благ цивилизации. Рюкзак был собран уже с вечера, так что оставалось только созвониться с Ктсркри и сесть на автобус.
Час езды прошёл незаметно за разговорами о том о сём. Многие из их попутчиков ехали по обычным рутинным делам, и на благоухающую на весь салон парочку косились кто с раздражением, кто с умилением. Впрочем, тем было всё равно.
Место оказалось действительно приятным. Цткр порадовался, что за последний месяц его никто не замусорил. Накрыв поляну и воскурив благовония, двое хотели было обсудить более романтические темы, но вдруг...
Из леса донёсся мучительный крик. Цикарады всполошились. Цткр (просто на всякий случай) достал из рюкзака своё ружьё. Нет, то что у любого жителя Святых Земель дома полным-полно оружия, без которого тот никуда не выйдет - глупый стереотип. И вовсе не полно, от силы пара стволов.
- Пойду посмотрю, вдруг кому помощь нужна, - смущённо сказал он своей возлюбленной.
- Ага, - отвечала она, лихорадочно копаясь в своём рюкзаке в поисках револьвера. Как и положено любой женской сумке, рюкзак не горел желанием расставаться с содержимым, и по мере сил затруднял нахождение искомого. Парень только умилился этой картине, что нельзя было не почуять.
Он старался не шуметь, идя по лесу, но душераздирающий крик просто выбивал из колеи, заставлял торопиться в ущерб незаметности. Источник звука явно приближался, но в воздухе не было ни страха, ни боли. Он отчаянно принюхивался, не понимая, что происходит, когда вдруг заметил совершенно незнакомые запахи.
От них отдавало металлом, электричеством и плотью, но было кроме того и что-то совершенно незнакомое. Какое-то... пришедшее извне.
У парня перехватило дыхание. Он почувствовал себя персонажем дешёвого ужастика. Внезапно до него дошло, что крики продолжаются слишком долго, без перерыва на плач или другие звуки. Ни один цикарид не смог бы столько кричать. Да и что за пытки могут быть так страшны?
Пожалуй... пожалуй, следует доложить обо всём Хранителям. Они ведь поверят ему? Цткр сделал пару шагов назад, когда услышал шорох из-за спины. Обернувшись, он встретился взглядом с Ктсркри, которая наконец догнала его. Чёрт, а вот теперь трусить было неудобно... хотя чего уж там, одежда уже пахнет страхом, если не сказать ужасом. Впрочем, сама девушка тоже отнюдь не спокойствием благоухала - вообще непонятно, как она заставляла себя идти вперёд.
Вдруг она вскинула руки, целясь куда-то перед собой, и тихо скрипнула в панике. Тут же из-за деревьев послышался тихий выстрел и в девушку угодил какой-то снаряд. Она дёрнулась, но не упала, начав в истерике палить по сторонам.
Парень спрятался за ближайшим деревом, озираясь и ища глазами стрелявшего. Всё было тихо... кричащий голос пропал. Вот ведь дьявол...
Подруга медленно оседала на землю. Чуждый запах приближался. Что за демоны могут источать такую вонь?
Ну, кажется, остаётся одно. Парень поднял своё оружие и приставил дуло к центру лба.
В глазах резко зарябило и буквально изниоткуда появилось какое-то существо, сливавшееся с окружением, пахнув целым букетом странных химических запахов. До того, как Цткр успел среагировать, оно ткнуло его в торакс металлическим жезлом, от чего по телу прокатилась волна боли, а сознание поплыло. Рука сама разжалась, выронив пушку, ноги подкосились... Мышцы свело, и парень мог только корчиться на земле у корней дерева.
***
Сапфир удивилась, что шокера не хватило, но пожав плечами вытащила из кобуры пистолет с транквилизатором. На другой особи он хорошо сработал.

---------------------------------------------------------------------------
Итак, у вас есть две особи, самец и самка. Развлекайтесь.

За несколько последующих часов (пока заканчивалась зарядка щитов) все успели закончить свои дела.
Лина составила все чертежи, а когда Агриппа освободил энергию, отключив закончившую анализ лабораторию, смогла собрать дронов для подключения к спутникам, для захвата небольших объектов и для бурения в космосе. К сожалению, для сбора металлического принтера пришлось бы включать атомный принтер, так что с этим придётся повременить.
Вермилис поменял свою внешность (но только внешность) в соответствии с внешностью аборигенов. Органы чувств можно компенсировать просто биомантией.
Сапфир оказалась перед выбором, какую из множества культур изучать. В итоге было решено усвоить интернациональные особенности. Мешало только огромное значение запахов при общении - телевидение их не передавало, фильмы и передачи явно пытались это скомпенсировать активной жестикуляцией и мимикой актёров, а так же регулярными вербальными указаниями на эмоции собеседника или собственные. Забавно было то, что запахи и эмоции, похоже, в большинстве языков обозначались если не одними и теми же, то родственными словами.
Аборигены были весьма понятны. От людей и человекоподобных видов инсектоиды отличались в основном отношением к детям: в личиночной стадии молодняк был неразумен и считался чем-то вроде домашних животных со всеми вытекающими последствиями. В крупных городах личинки могли оказаться на улице, где начинали дичать и даже доставлять проблемы, для них строили приюты, а кое-где даже отстреливали (!) их. В общем, до закукливания отношение к ребёнку (по крайней мере, к чужому ребёнку) было очень пофигистичным.


Языки, на которых велось вещание (а их было не так уж мало) были расшифрованы и занесены в автоматические переводчики коммуникаторов. Конечно, дня наблюдений за радио и телевидением было явно недостаточно для составления полной картины геополитики и культурных особенностей отдельных народов, но кое-что прояснилось.

Раскрылись некоторые подробности об особенностях аборигенов.
Полная сводка:




На планете пять континентов (условно - A, B, C, D, E), из которых четыре (A-D) были исследованы и заселены. Пятый (E) представлял собой кусок суши (размером с Австралию), покрытый титаническими деревьями - из-за их плотных крон до поверхности земли даже не доходил свет. Такая картина свидетельствует либо о долгой изоляции, либо... о вмешательстве? Никогда нельзя сказать точно, особенно без детальных исследований. Отдельные экспедиции аборигенов изучали этот странный мирок, но, кажется, никто не вкладывался в активную экспансию. На оставшихся четырёх континентах инсектоиды развили шесть крупных сильных государств и без счёта небольших и вынужденных прогибаться под "старших братьев", или скорее даже "больших папочек".
D - континент, с одной стороны окружённый островами. Расположен в тропических широтах.
C - самый крупный континент. Близок к D. Простирается от арктических широт до антарктических широт, таким образом, оказавшись во всех климатических поясах.
B - Располагается в умеренных широтах, верхом достаёт до арктики.
A - расположен в тропиках. Из-за высокого молодого горного массива, мешающего воздушным потокам, наполовину покрыт пустынями.
Среди аборигенов можно чётко выделить шесть рас:


О геополитике (только крупные государства).

Империя находится на том самом уровне развития технологий, который больше похож на магию. Века назад, когда эти технологии ещё не были доступны низшим расам, о восстании не могло быть и речи, но с тех пор обиженные и угнетённые мало-помалу обзаводились кое-какими образчиками и учились с ними обращаться. Тем не менее, по прежнему принцип работы самых сложных вундервафель понятен только лучшим умам аристократии.
К тому же, Империя вовсе не считает нужным просвещать кого попало. Это привело к тому, что технологический уровень Империи крайне неоднороден, и можно повстречать как дизельные тарантасы, так и портативные телепортаторы.

В Империи используются три крайне редких специфических материала, которые стоят огромных денег и доступны только сильным мира сего.
Эти материалы:

Анобтаниум
Есть мнение, что для нашей вселенной этот материал экзотический: его находят только в местах пространственных разрывов. Он нарушает многие законы физики и делает пространство-время пластичным. Находит применение в двигателях нуль-перехода сверхдальнего радиуса действия, телепортационных аппаратах, а так же различных системах генерации материи.
Добывают его где повезёт. Говорят, что основной приток анобтаниума обеспечивает сам Император, который своей божественной псионикой разрушает чёрные дыры, и в результате сопутствующих искажений генерируется некоторое количество этого вещества. Разумеется, в подобные басни уже мало кто верит.

Флеботинум
Физический конденсат псионической энергии, точнее - её источника у живых существ. Теория непонятна и запутанна, тем более, что её разрабатывали в основном псионики-артаниматики, так что простому учёному сложно в ней разобраться. Ходят слухи, что для его создания необходимо уничтожать мощных псиоников. Тем не менее, при помощи особых процедур флеботинум может повысить псионический потенциал любого существа, обладающего волей. Так же на нём основаны некоторые технологии, чей принцип действий включает в себя псионические эффекты.

Лириум
Наследие древней цивилизации предтеч. Источник бесконечной энергии (вроде бы - как это работает, пока не ясно, а на практике ещё ни одна лириумная батарейка не села). Никак не производится, добывается только в покинутых мирах предтеч. Используется в "вечных" генераторах энергии и системах генерации материи.